Улыбайся. Кто-нибудь может влюбиться в твою улыбку
Окрасилось небо в палитру заката, И солнечный диск тонет в водах реки. Тропинка, и зелень ковром, и когда-то, Забытые всеми счастливые дни.
Война погубила те летние ночи, Забылись мечты - это был страшный сон. "Скорей умереть!" - закричать бы что мочи. Бомбежка. И кровь из разбитых окон.
***
Я скоро умру. Я за Родину стану стеною. Я буду бежать, и идти, и ползти до конца. И в грязной рубахе, с изорванной в клочья душою Не буду бояться, не спрячу в ладони лица.
Я буду стрелять в подлеца не жалея патронов. Я буду идти через топь только Светлой тропой... И крики, и плачь, и прелюдия сдавленных стонов... Победа и смерть... И солнца улыбка... Окончен бой.
Улыбайся. Кто-нибудь может влюбиться в твою улыбку
Скорее всего, эта картинка облетела уже половину Интернета, если не весь. Но почему-то я все же решила ее опубликовать... Наверное, потому что Кот в Сапогах - один из моих любимых сказочных персонажей. Тем более, он ведь кот. А котэ, как известно, существо дьявольски милые, поэтому не грех его и выложить.
@музыка:
The Hobbit Shire – Как хоббит свои носки искал.
Улыбайся. Кто-нибудь может влюбиться в твою улыбку
Лучик
Я сплю... А он ласкает курносый носик "спящего котенка". Вот провел своей нежной ладошкой по тонкой брови, - мне всегда это нравилось, - и шустро нырнул вниз, пополз по шее, широким плечам, жилистой руке... Остановился на ладоне. Лучик. Его так и зовут - Лучик. Но он предпочитает исключительно "Солнечного Зайчика". И никак иначе. Он пробивался через окошко и выглядывал одним глазком в щелку между занавесками. Милый, ласковый и... теплый. Я проснулся. Маленький гадкий разбойник меня разбудил. Но он не специально. Поэтому я не сержусь. Ну и как можно на такое волшебное существо, как Лучик, сердиться? Солнечный тем временем перепрыгнул на выглядывающую из под одеяла ногу. Такую большую-большую ногу 40-го размера. Зайчик лукаво улыбнулся и принялся щекотать пяточку. Маленький, игривый такой. Как жаль, что тебя нельзя спрятать в карман, или прижать к себе - такого теплого, и, наверное, пушистого. И держать у себя, как домашнего зверька. И кормить. Только... чем он питается, я толком не знаю. Наверное, позитивными эмоциями. Я моментально поставил себе галочку насчет того, что нужно обязательно перечитать фэнтезяшку "Мальчик и Тьма" Сергея Лукьяненка - там кое-что говорится о лучиках. Думаю, пусть у отца аллергия на шерсть, но от лучика он чихать точно не будет. А Лучик тем временем пляшет на моей пятки. Ишь! Делать ему больше нечего! - Ну щекотно же! Щекотно! - я начинаю дико хохотать. Не тут-то было. Солнечный и не соберается останавливаться. Пусть я буду молить о пощаде - он вряд ли смилостивится. "Главное что нам весело!" - подумал Лучик. - " Не буду я его слушать. Люди очень часто говорят совсем не то, что думают. А уж этого обманщика я насквозь вижу!" Минут через пять, которые мне показались мучительной вечностью, я уже спокойно лежал вытянувшись во весь рост на кровати и вперев свой ясный взор в потолок, который расплывался сейчас всеми цветами радуги - видимо, тоже разделял с безумной парочкой их веселье. Зайчик свернулся в клубочек у меня на груди и положив маленькую пушистую голову на не менее пушистую лапу. Какой же он зайчик? Он ведь котенок. Хотя он может перевоплощаться во что угодно, конечной формы у него нет. Все, подъем. Хотя вставать мне совершенно не хочетелось. Безумно лениво. Да и не мог я вот так просто взять и покинуть теплого друга. Но не тут-то было! Семейную атмосферу нарушил приревновавший красочный потолок. Сначала я заметил изменения в цветной гамме "верхнего соседа". Яркие краски потемнели, приобрели сероватый унылый оттенок, потом он начал вытягиваться, медленно, с громким то ли ревом то ли воем, являя на свет две огромные когтистые лапищи. Ну а после вредный дружок обхватил меня за плечи и, подняв в метре от пола, аккуратно поставил на ноги. Лучик, от неожиданности, чуть не свалился обратно на кровать, но вовремя вскорабкался мне на плечо, неодобрительно поглядывая на исчезающие в потолке жуткие лапы. Я решил больше не испытывать судьбу. Я ведь проснулся? Проснулся. Сейчас потянусь, зевну и спать мне совсем расхочется и голова перестанет столь сильно болеть. Лучик заметил, что я покачнулся. Он вопросительно на меня посмотрел и заплясал перед глазами, требуя, чтобы я, наконец, перестал грустить и хотя бы улыбнулся. Наивный, улыбка здесь роли не играет. Я, уже окончательно проснувшись, отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Лучик замер. Понял, наверное, что еще минутки три - и я сумею разлепить красные от недосыпания глаза. И говорила мне мама не баловаться травкой... И, подмигнув мне, будто на прощание, заец скрылся за шторками. Так всегда... Опять исчез. Ни тебе "здрасте", ни "до свидания". Я огорченно вздохнул. Ничего. Завтра он снова заглянет ко мне утром. И опять будет щекотать мне пятки, норовя разбудить. Зараза мелкая. Тоже мне, будильник нашелся... Сомнительная личность, этот Лучик. Приходит ко мне, не знамо зачем, лишает меня возможности созерцать прекрасные глубины сна... Но все-таки с ним весело, и с этим не поспоришь. Дверь, странно поплывшая перед глазами, отворилась. В комнату кто-то вошел. Кажется, сестра. - А, тебя еще не отпустило. - понимающе кивнула она, наблюдая, как мой затуманенный взгляд судорожно пытается сфокусироваться на ней. - Ага, - только и говорю я, медленно продвигаясь к двери. Медленно - это потому что старательно держался за стены. Даже не держался, а придерживал. Ибо мне в этот момент вполне реально казалось, что они неприменно рухнут, стоит мне их только отпустить. Сестра практически донесла меня до ванны и, запихнув туда, прикрыла дверь. Сначала она терпела жалобные крики о помощи из душевой кабинки. Я в этот момент сражался со шлангом, решив, что тот пытается меня задушить. Наконец, завывания кончились, и сестра спокойно ушла по своим делам, оставив меня одного приходить в себя после этого весьма странного Нового Года. Меня слегка отпустило и я вернулся в тот самый жестокий, но зато реальный мир, где у меня невыносимо болела голова, подгибались ноги и дрожало тело. А еще я ничего не помнил. Ну, почти ничего. Из других комнат послышались тихие стоны ребят, которые на свое горе приперлись к нам под самый праздник, и умудрились вляпаться своим необдуманным поступком по-полной. Я со злорадством подумал, что у них не менее сильно паморочится в голове. Знаете ли, мне от этого немного полегчало. Интересно, ко мне правда заглядывал солнечный? Или это все "плод моего воображения"? А если нет, придет ли он ко мне еще разок? Я вздохнул и, обмотавшись полотенцем вокруг бедер, вышел из ванной. Все, полно размышлений, господа. Пора тормошить друзей и попытаться вернуть им прежний человеческий облик. А то ходят по квартире в поисках сокровищ, стены подпирают... И вообще, сегодня чудесный солнечный день! Хотя я с точностью не могу сказать, понидельник сегодня или пятница. Надо на часы глянуть, если их, конечно, еще никто не умудрился перевести. Пусть раскалывается башка, пусть скулят упоротые однокурсники, страстно припадая к многострадальным стенам, но сожалеть ни о чем не приходится. Ибо это были чуть ли не лучшие дни (дни?) в моей жизни.